Бесился внутри. Лицо держал кирпичом, никого не подпуская близко и не с кем сближаться не пытаясь.
А потом уходил — поздним вечером, когда “глаз да глаз” за ними был менее всего активен — в лес или на побережье. Больше любил побережье — оно не напоминало об Алтае. Оно билось беспокойными волнами, хорошо поддерживая выплески эмоций вроде рыка, сжатых зубов или замирания тихим силуэтом наедине со всем, что за день его оглушило-передавило.
И еще сюда никто не приходил. В лесу можно было нарваться на тварь неразумную, а что хуже — на Тварь редкой разумности.
На побережье нет.