sasori » сасори
naruto » наруто

ему нужны были родители. ему нужно было, чтобы его любили. обнимали. но вместо этого он был всегда одиноким ребенком, который запер себя, создавая куклы, пытался за что-то зацепится. искусство - вечность, верно? а почему? потому что так бы родители не ушли и не погибли? так бы были с тобой? очередная  история поломанного ребенка, которая проносится годами. неизлечимо больной и потерянный, даже спустя столько лет. но он невероятно крутой кукольник, создатель яда. он потрясающий боец, который попробовал сделать самого себя вечным. невероятный и печальный парень, который умирает чуть ли не на руках сакуры. может, мы это изменим? что же касается форума, то тут играется в основном modern au, где я хотела бы тебя видеть в своей историй. где мы с тобой никогда не встречались, но что-то болезненное, разбитое и потерянное сыграть. где я ищу утешения в том, кто не может справиться с самим с собой. я вижу его творцом, что сам себя запер в своей студий, куда я буду влетать как свежий воздух и портить все то к чему ты привык. где ты часть организаций, потому что еще в детстве остался один и за тобой "приглядели". где ты пытаешься поймать или даже убить наруто, но это приказ от нагато, ты не вправе не исполнять. мы случайно пересеклись, совершенно разные. я знаю, что ты иногда пишешь песни и под псевдонимом записываешь и выпускаешь их. остальное все обсудим в личке. а можно вот так?) min yoongi

пост

Сакура переживала самый странный и тяжелый период в своей жизни. Она пыталась понять, что чувствует, что будет правильным. Она пыталась просто жить дальше каким-то образом.  Просто пыталась вернуться к тому с чего как будто бы начала.

В школьные годы она была той самой заучкой, которая раздражала буквально всех и каждого подряд. Она и сама себя раздражала, если на, то пошло, но та уверенность, которая у нее появилась после знакомства с Ино. С начала их дружбы все и изменилось. Все стало каким-то вот таким, и это отчасти ударило в голову розоволосой девушки. Она просто наслаждалась моментом, пытаясь казаться лучше и выше. Но само собой ей говорили, кто она. Где ее место. Само собой, ей указывали на то, что она делает. Все это было понятно, но не далеко ушло.

Но это было тогда. После этого она уже много раз изменилась. Стала даже адекватной. Занялась тем, что родители не сильно одобряли. Она же должна была быть девочкой, а не боксером-скейтером. Правда, последний год пришлось все это забросить. Бокс в ее жизнь медленно возвращался, но вот второе еще нет. Пока она не была ко всему готова, пока она медленно утопала в своей послеродовой депрессий, правда, пыталась как-то изменить это. Желание все бросить и утопиться было не реальным, но в тоже время, она всегда была очень стойкой девушкой и решила просто попробовать выбраться из этого, даже если будет себя проклинать.

Выход в клуб стал новой обыденностью. Немного развеяться, немного утопится в алкоголе. Не так много, все же учебу никто не отменял, а ее было достаточно много. К тому же она понимала, что теперь ей еще надо усердней всем этим заниматься. Но завтра выходной, она обязательно сделает что-то. а сегодня попробует снова жить.

Слегка ведет от алкоголя, но она наслаждается моментом. Девчонки с ее этажа в общаге уже куда-то убежали, на что она лишь дует губы. Кто-то подкатывает, но девушка успешно умудряется отшить. Причем, даже не думая делать это мягче и не задумываясь о том, что может быть потом. Она-то обязательно даст сдачи, ну или плевать ей, если все закончится печально.

Когда же хватают за руку, девушка недовольно закатывает глаза, разворачиваясь к тому, кто осмелился. Было желание еще и втащить, но когда она развернулась и встретилась именно с этими глазами, то все внутри замерло мгновенно.

Учиха Саске – ее первая любовь, которая сводила с ума всех девочек. За ним она была готова бегать и делать все, что только он захочет. Была такой занозой в заднице и не давала ему даже спокойно выдохнуть. Раздражала, кажется, только одним своим присутствием. Спустя года, она отдалилась от него, меняясь и взрослея, научилась с ним разговаривать, как с обычным человеком. А потом они даже подружились.

Пока в том году не перешили, что пьяные могли бы и переспать. Это было неожиданностью и на утро девушка сама не понимала, что испытывает. Ей было тяжело от происходящего, поэтому она и сбежала. Надо было бы просто заговорить с ним, но потом она узнала про беременность и привычная разгульная и подростковая жизнь закончилась. Девушка запуталась, спряталась и исчезла. И даже сейчас, возвращаясь к прошлой жизни не ожидала, что встретит его вот так вот здесь.

— Саске… — шепотом произносит его имя, и резко подхватывает его за другую локоть, не давая если что упасть. По глазам видно, что он очень пьян в отличий от самой девушки. У нее лишь легкое опьянение. С того года она не напивается так, чтобы ничего не помнить. А еще она не подготовила разговор с тем, кто стал отцом ее дочери, которую она так «удачно» оставила своим родителям.

— За почти год, — она всегда была такой. – Саске, мне… — виновата ли она в том, что тогда так сделала, что до сих пор ничего не рассказала ему? – Тебе надо подышать, пошли, — забирает его под локоть и ведет в сторону выхода. Туда, где будет меньше шума, там, где и она как будто бы может не то сбежать, не то объясниться. Стоит выйти из клуба и пройти немного, аккуратно прижимает его спиной к холодному бетону здания, чтобы не потерял равновесия. – Привет, — как-то даже мило получается, но улыбается темноволосому. – Мне надо было уйти, я даже университете отложила на год. За это время многое случилось, — и было, наверное, не справедливо так исчезнуть после их первой и последней ночи вместе. когда-то Саске был ее мечтой, а теперь она боится рассказать ему правда.

— Если надо, то блюй в сторону, — снова улыбается. – Отправил бы цветы, мама бы обрадовалась, так что зря это не сделал, — а потом снова ловит его взгляд и выдыхает. – Прости, Саске, мне надо так много тебе рассказать, но я пока не готова, -  и будет ли не уверена. Тянется и аккуратно убирает темные локоны волос с лица. – А ты… Все такой же красивый.

yamanaka ino » яманака ино
naruto » наруто

душа моя, любовь моя, во всех мирах одна тропа от любви до ненависти и обратно в дружбу. разве нет что-то в них? в их дружбе, которая ломается из-за соперничества? где мальчик, который стал причиной уходит на второй план, где между ними встает нечто большее, чем просто ревность. где они становятся лучше, чтобы догнать и перегнать друг друга. во всех мирах ты супер красивая и популярная девушка, которая помогла мне с комплексами. во всех мирах я буду любить тебя до последнего вздоха, даже если буду называть свининой. она как цветок, такой светлый и распустившийся, но с шипами, которые больно ранят, если сильнее сжать. мне хочется оставить все то, что у них есть и заправить сверху еще большим стеклом в отношениях. а можно ее?) park roseanne

пост

Сакура переживала самый странный и тяжелый период в своей жизни. Она пыталась понять, что чувствует, что будет правильным. Она пыталась просто жить дальше каким-то образом.  Просто пыталась вернуться к тому с чего как будто бы начала.

В школьные годы она была той самой заучкой, которая раздражала буквально всех и каждого подряд. Она и сама себя раздражала, если на, то пошло, но та уверенность, которая у нее появилась после знакомства с Ино. С начала их дружбы все и изменилось. Все стало каким-то вот таким, и это отчасти ударило в голову розоволосой девушки. Она просто наслаждалась моментом, пытаясь казаться лучше и выше. Но само собой ей говорили, кто она. Где ее место. Само собой, ей указывали на то, что она делает. Все это было понятно, но не далеко ушло.

Но это было тогда. После этого она уже много раз изменилась. Стала даже адекватной. Занялась тем, что родители не сильно одобряли. Она же должна была быть девочкой, а не боксером-скейтером. Правда, последний год пришлось все это забросить. Бокс в ее жизнь медленно возвращался, но вот второе еще нет. Пока она не была ко всему готова, пока она медленно утопала в своей послеродовой депрессий, правда, пыталась как-то изменить это. Желание все бросить и утопиться было не реальным, но в тоже время, она всегда была очень стойкой девушкой и решила просто попробовать выбраться из этого, даже если будет себя проклинать.

Выход в клуб стал новой обыденностью. Немного развеяться, немного утопится в алкоголе. Не так много, все же учебу никто не отменял, а ее было достаточно много. К тому же она понимала, что теперь ей еще надо усердней всем этим заниматься. Но завтра выходной, она обязательно сделает что-то. а сегодня попробует снова жить.

Слегка ведет от алкоголя, но она наслаждается моментом. Девчонки с ее этажа в общаге уже куда-то убежали, на что она лишь дует губы. Кто-то подкатывает, но девушка успешно умудряется отшить. Причем, даже не думая делать это мягче и не задумываясь о том, что может быть потом. Она-то обязательно даст сдачи, ну или плевать ей, если все закончится печально.

Когда же хватают за руку, девушка недовольно закатывает глаза, разворачиваясь к тому, кто осмелился. Было желание еще и втащить, но когда она развернулась и встретилась именно с этими глазами, то все внутри замерло мгновенно.

Учиха Саске – ее первая любовь, которая сводила с ума всех девочек. За ним она была готова бегать и делать все, что только он захочет. Была такой занозой в заднице и не давала ему даже спокойно выдохнуть. Раздражала, кажется, только одним своим присутствием. Спустя года, она отдалилась от него, меняясь и взрослея, научилась с ним разговаривать, как с обычным человеком. А потом они даже подружились.

Пока в том году не перешили, что пьяные могли бы и переспать. Это было неожиданностью и на утро девушка сама не понимала, что испытывает. Ей было тяжело от происходящего, поэтому она и сбежала. Надо было бы просто заговорить с ним, но потом она узнала про беременность и привычная разгульная и подростковая жизнь закончилась. Девушка запуталась, спряталась и исчезла. И даже сейчас, возвращаясь к прошлой жизни не ожидала, что встретит его вот так вот здесь.

— Саске… — шепотом произносит его имя, и резко подхватывает его за другую локоть, не давая если что упасть. По глазам видно, что он очень пьян в отличий от самой девушки. У нее лишь легкое опьянение. С того года она не напивается так, чтобы ничего не помнить. А еще она не подготовила разговор с тем, кто стал отцом ее дочери, которую она так «удачно» оставила своим родителям.

— За почти год, — она всегда была такой. – Саске, мне… — виновата ли она в том, что тогда так сделала, что до сих пор ничего не рассказала ему? – Тебе надо подышать, пошли, — забирает его под локоть и ведет в сторону выхода. Туда, где будет меньше шума, там, где и она как будто бы может не то сбежать, не то объясниться. Стоит выйти из клуба и пройти немного, аккуратно прижимает его спиной к холодному бетону здания, чтобы не потерял равновесия. – Привет, — как-то даже мило получается, но улыбается темноволосому. – Мне надо было уйти, я даже университете отложила на год. За это время многое случилось, — и было, наверное, не справедливо так исчезнуть после их первой и последней ночи вместе. когда-то Саске был ее мечтой, а теперь она боится рассказать ему правда.

— Если надо, то блюй в сторону, — снова улыбается. – Отправил бы цветы, мама бы обрадовалась, так что зря это не сделал, — а потом снова ловит его взгляд и выдыхает. – Прости, Саске, мне надо так много тебе рассказать, но я пока не готова, -  и будет ли не уверена. Тянется и аккуратно убирает темные локоны волос с лица. – А ты… Все такой же красивый.

Veniamin Rubenstein » Вениамин Рубинштейн
bubble » баббл

как референс мувиверс-Хабенский, по факту обсуждаемо

Вениамин Самуилович Рубинштейн — психиатр следственного изолятора, которому приходится иметь дело с самыми опасными преступниками. Однако и сам Рубинштейн не так прост, каким может показаться на первый взгляд. Обладает аналитическим складом ума. Загадочный доктор Рубинштейн отличается крайне спокойным и рассудительным характером, ко всему происходящему вокруг себя он подходит с холодной расчётливостью. Вениамин Самуилович — опытный психиатр с многолетним стажем, среди пациентов которого были как люди с психическими отклонениями, так и серийные убийцы с маньяками-рецидивистами. Рубинштейн, безусловно, персонаж непростой, многогранный, глубокий. Легко верится в то, что у него есть пара тузов в рукаве, а также парочка скелетов в шкафу (возможно, от бывших пациентов). Хочется сделать его белым, пушистым и искренне верящим в идею спасения мира и излечения всех душевнобольных? Пожалуйста. Он отлично смотрится в роли злого гения, с ухмылкой потирающего бородку и продумывающего несколько ходов вперед? Отлично! А может он на самом деле такой же психопат, отлично мимикрировавший под гениального врача - ведь подозревать таких будут меньше всего? Замечательно! Я хочу сказать, что мы будем рады любому Рубинштейну и интерпретировать его можно по разному. Также хочется добавить, что касательно игры это явно не персонаж для "массовки" - на Самуилыча большие планы. Я жажду выклевать тебе кадык при первой удобной возможности, товарищ майор планирует в ближайшем времени занять соседнюю палату, а Волков мечтает поквитаться и/или узнать точный диагноз и как с этим дальше жить. Так или иначе, игрой обеспечим - игрой, а также тонной всратых мемов, шакальными шутками и теплым внутрикастовым общением.

пост

- Почему ты молчишь, - едва слышный охрипший голос сорвался с сухих, потрескавшихся губ, отскакивая от сырых стен и смешиваясь с затхлым, тяжелым воздухом, насквозь пропитавшим все вокруг. Влажность, оседавшая на потолке и стенах бурой плесенью то и дело забиралась буквально под кожу, намертво впитываясь там липкой тиной и врастала в легкие, с каждым вздохом выдирая из них сиплый кашель и хриплый сварливый скрип. Шум волн, рассекающих подножие форта вызывал отторжение организма от воды на физическом уровне, но из-за неизменно душной спертости и отсутствия свежего кислорода пить хотелось постоянно и так сильно, что каждое слово буквально продиралось из гортани наружу. Радовало только, что разговаривал Сергей Разумовский, запертый в этой чертовой палате не так много, а тот единственный, с кем он и хотел бы поговорить в последнее время все больше молчал.
- Ты же говорил, что все это ненадолго.. ты же сам говорил, что не навсегда, - собственный голос, звучавший неестественно, искусственно и отторгающее запнулся, замолкая в отчаянной попытке дать себе возможность отдышаться и перевести осипшее дыхание до того, как оно сорвется окончательно. - Ты обещал, что все будет хорошо и мы со всем справимся, как всегда - вместе.
Он замолчал, вновь уставившись стеклянным взглядом в точку на полу. Сколько прошло? Неделя, может месяц, или вообще целый год - счет времени в цикличной веренице однообразных и повторяющихся изо дня в день действий был напрочь потерян. Прошла уже целая вечность с тех пор, как доблестный майор полиции гениально разгадал его коварный план и показательно наказал великого злодея, великодушно не швырнув его за решетку, а заменив тюремные нары на их психологического собрата - и тут уже неизвестно что было гуманнее.
По правде говоря, первое время все произошедшее действительно казалось каким-то.. человечным, что ли. Приветливый медперсонал был гораздо приятнее бесцеремонных полицейских, для которых он был преступником без каких-то там благих намерений и высоких мотивов, и никто из конвоя Разумовского - что в следственном изоляторе, что в комнате для допроса, что на территории психиатрической лечебницы - никто из них не гнушался превышать свои полномочия и применять кулаки, дубинки и наручники по делу и без. В отличии от доброго (как тогда еще казалось) доктора, в арсенале у которого были только успокаивающие разговоры и волшебные таблетки, от которых на душе становилось спокойнее, стальной обруч переставал сдавливать виски, а голос в голове и вовсе замолкал. Округлые ярко-красные капсулы очень сильно напоминали обычные обезболивающие, которые ему прописал простой терапевт после очередной череды бессонных ночей в приступе нездорового трудоголизма от самой штатной головной боли, и никаким, даже самым мало-мальским сомнениям не было места в его голове. Единственное, что там было - уверенность в том, что ему хотят помочь. Ему хотят и ему помогут избавиться от того, кто перевернул всю его жизнь с ног на голову, в одночасье лишив друзей, работы, мечты, будущего - и самой прежней жизни как таковой. Но оказалось, что именно он - единственный, кто желал Разумовскому добра и был готов помочь по настоящему. По настоящему, искренне, пусть и в своем специфическом формате.
Прекрати ныть.
Резкая короткая фраза вспыхнула в голове, иссекая череп изнутри острым металлом и заполняя его вязкой пульсирующей лавой. Сергей непроизвольно зажмурился, инстинктивно прижимая ледяные кончики пальцев к вискам и закусывая до крови нижнюю губу. На лбу проступила холодная испарина, к которой тут же приклеились растрепанные тускло-рыжие пряди волос, а загнанное сердцебиение отдавало в ушах оглушающей чечеткой. Судорожно сглотнув, Разумовский почти наощупь кусок замусоленного матраса, резким движением руки убирая его, чтобы добраться до своей "заначки".
Ццц, как некрасиво, Серёжа. Думаешь, Вениамин Самуилович оценил твое хорошее поведение и разрешил не завязывать рукава твоей смирительной рубашки.. вот за этим? Не смей.
Подрагивающие пальцы замерли в воздухе, так и не добравшись до пункта своего назначения. Аккуратная горка пузатых красных таблеток осталась  лежать нетронутой в своем тайнике - небольшом углублении в насыпном полу, которое он выскоблил собственными ногтями в очередном приступе когда целенаправленно отказывался от препаратов, откладывая их "на черный день". Он был прав - злить Рубинштейна явно было не лучшим решением, как минимум от неестественно вывернутые тугих узлов предплечья только перестали ныть и собственные руки едва перестали казаться чем-то чужеродным.
Я когда-нибудь тебя подводил? Я когда-нибудь тебя оставлял?, - голос в голове становился все громче, но и дело срываясь на громкие нотки, выжигающие на извилинах собственный смысл. Этот поехавший доктор, которого самого нужно лечить; чертов мент в белом пальто, что сейчас почивает на лаврах твоей славы; Олег Волков, променявший вашу дружбу по щелчку пальцев... все они поступают одинаково - втираются в твое доверие, пользуются и бросают.
Снова и снова.
Сколько раз я тебя бросал?
Ни разу.
Разумовский съежился, пытаясь спрятаться от испепеляющего праведного гнева, уже даже не пытаясь добраться до спасительных таблеток. Где-то в глубине души он понимал, что это ненормально, что так не должно быть. Этот голос уже отобрал у него почти все, и дальше будет только хуже. Но сейчас, находясь буквально на краю света только благодаря этому голосу от не чувствовал себя... одиноким. Сергей даже в самом страшном своем кошмаре боялся признаться самому себе, что тот был прав, но и сопротивляться ему тоже не мог. Загнанный в угол собственного бессилия, он отполз в угол палаты, ногой отпихивая от себя злополучный матрас, чтобы скрыть свой тайник и следом обнял голову обеими руками, чтобы хоть как-то попытаться унять сводящую с ума боль в висках.
Прекрати истерить. Ты слышал шаги? Кажется, наш любимый доктор идет. Соберись, нам еще отыгрывать роль послушного мальчика - хотя чего я волнуюсь, это ты умеешь хорошо, - уголок рта неумолимо пополз вверх, искажая собственный рот ехидной ухмылкой и следом кокетливо поправляя взъерошенный рыжий хвост.

petra ral » петра рал
shingeki no kyojin » атака титанов

Мое особое отношение к тебе началось с самого первого дня, как я тебя увидел. И это было худшее, что могло с тобой случиться, ведь дальнейшее твое пребывание в армии стало похоже на ебаную войну. Потому что тебя не должно было быть там. Хрен с ним, не должно было быть в разведке, куда ты столь отчаянно рвалась, даже не скрывая, что вдохновляешься мной. Целься хотя бы в военную полицию, плевать, но ты... Ты так сильно напомнила мне Изабель. До сбившегося дыхания, до чудовищной боли в грудине - напомнила. Такая светлая, смелая, так любящая жизнь - рвалась туда, где эта самая жизнь может прерваться в любую минуту. Совсем как она. Забавно и грустно: сильнейший воин человечества внутри ничем от других не отличается. Забавно и грустно: обнаружить, что собственная вера в чужой выбор так легко споткнется о чей-то горящий взгляд. Всего за какое-то, мать его, мгновение. Жалкий миг, и собственная решимость дает надлом, и хочется вывернуть ребра наизнанку, сдавить то, бьющееся, и вырвать нахрен, ведь понимаешь внезапно: не переболело, не отпустил, не пережил до конца. И все это столь легко и быстро трансформируется в холодную ярость, самую надежную броню из возможных. Тебя не должно было быть в разведке. И я делал для этого все - от особенно жесткой муштры до грызни с Эрвином, чтобы не смел тебя вербовать. Я угрожал тебе - и ты смело смотрела мне в глаза. Я вколачивал в тебя: "Ты слабая", - и ты становилась сильнее. Я обещал: "Они сожрут тебя в первой же экспедиции". И ты отвечала: "Пусть попробуют!". Клялся, что переломаю ноги, чтобы не позорила корпус своим присутствием. А ты - знала, что я никогда этого не сделаю. Различала в моих словах иное, взглядом переворачивала все внутри и каждый раз вставала, вставала, вставала... Ты заставила меня с тобой считаться. Ты заставила видеть в себе - себя, а не тень моего прошлого. Читала меня, как открытую книгу, и ничего не прятала сама. Выгрызла свое место и стала не просто сильной, стала лучшей. При этом каким-то чудом умудрившись сохранить в себе тепло и человечность, эту разрушительную способность чувствовать среди бесконечных потерь и боли. А когда меня назначили капитаном и поручили собрать отряд, будто бы заранее знала: я приду за тобой. И я пришел. Потому что проиграл тебе. Потому что ты разворошила больное и сшила, как нужно. Чтобы смогло отболеть, зарубцеваться и стать, наконец, частью меня. Без гноя под уродливой коркой, но вечным напоминанием: жизнь состоит не только из наших выборов и страхов. Сделала так филигранно, что впору задаться вопросом - а был ли у меня изначально хоть какой-то шанс избежать тебя, Петра? Был ли шанс остаться при мнении, что тебе не место в легионе? Едва ли. Без таких, как ты, он бы давно рассыпался. Без таких, как ты, что-то давно рассыпалось бы внутри у таких, как я. Твой шеврон обжигал ладонь страшнее любого пламени. Но если бы я мог, если бы был в праве, то не отдал бы его никогда. Так, я (не)много увлекся, изначально заявка должна была быть короче, но хэдканоны взяли верх. Но тем лучше, сможем решить все на берегу. Я не дам тебе ни романтики, ни светлого совместного будущего, заявка не в пару. Но - сложно спорить с тем, что к Петре отношение Леви более трепетное, чем к другим. Она ему дорога и близка, и вот это я со своей стороны обещаю точно: заботу, специфическую нежность, доверие, откровенность. Разгонять женихов тоже буду, кстати, потому что все они недостаточно хороши для такой женщины. Но перед всем этим придется пройти все круги ада по Леви, потому что мне хочется видеть Петру как крайнюю точку в его выборе без сожалений. Потому что бывает, знаешь: уверен, будто в познании преисполнился и этот мир стал предельно понятен, а потом - хуяк, и сапоги порвались триггернуло, и остатки подсознательного, которые не преисполнились, начинают бесоебить. Леви старался по-своему Петру оградить, отвадить, но Петра - упертая волевая девочка, которая видит цель и не видит препятствий. Хочется поиграть всю эту мякотку, начиная с "я тебя закопаю еще до вступления" и заканчивая "показывай, кто тебя обидел, пока я не нашел его сам". По темпу игры - ситуативно, потому что все мы живем жизнь и периодически вынуждены подчиняться ее заскокам; спидпостить не требую, но и пропадать месяцами не стоит. Подводя итог: жду нимагу, приходи; обкашляем все, что потребуется, а что не потребуется, то обкашляем попозже, потому что а почему бы и не обкашлять так-то.

пост

Леви со всей уверенностью может зваться главной костью поперек глотки центрального штаба. И он не сомневается, что именно поэтому сейчас находится здесь, а не на новом расследовании. Обеспечивая хороший процент раскрываемости, Аккерман остается самым неудобным агентом, какого только можно представить. Потому что делает свою работу качественно, но не всегда законно. Не всегда так, как скажут. И попутно перевернет все, если вдруг обнаружит что-то подозрительное. По сути, хлопот от него бывает не меньше, чем пользы, а иногда даже больше. И именно поэтому его отправили сюда. Кое-кому очень сильно не понравилось оправдываться перед прессой.

Сидеть в богом забытой глуши, наблюдая за массовой (и, как оказалось, негласно традиционной) попойкой в честь слета бывших врагов, - это не то, чем Аккерман предпочел бы заняться. Тем более, отвечая за совсем зеленых бойцов, которые по пути сюда даже не особо понимали, чего им ожидать от встречи. Предрассудки из людских голов вытравить не так уж просто, каждый из собравшихся не исключает подвох от противоположной стороны. Леви понимает причины, Леви точно так же не исключает, что что-то может пойти не так.

Кто прошлое помянет, тому глаз вон. А кто забудет, тому оба.

Сейчас он с удовольствием бы выпил чаю и отправился спать, но оставлять пиздюков под присмотром уже в стельку пьяной Петры не внушает доверия. Даже больше, эта женщина запросто способна набедокурить сильнее, чем все они, вместе взятые, поэтому без присмотра оставлять нельзя в первую очередь именно ее. И вот, повинуясь обстоятельствам, детектив остается наблюдать за этим праздником жизни, неторопливо потягивая какую-то крепкую фигню. Довольно вкусную фигню, справедливости ради, которую ему подсунули после того, как увидели, что вино и настойки его не берут. Кажется, Саша назвала это самогоном. Так или иначе, но пойло оказалось довольно годным и, что немаловажно, хоть немного давало в голову. Обычно это всегда проблема, потому что устойчивость Леви к алкоголю всегда превращала застолье в напрасный перевод продукта.

Наблюдая, как народ уже начинает разбиваться на стайки, хором запевать какую-то новомодную дичь или просто общаться между собой, Леви переводит равнодушный взгляд на часы. Стоит ли разгонять всех по койкам или разбредутся сами? Остальные сопровождающие, не обременяя себя подобными мыслями, тоже неплохо выпили, и судя по всему, это здесь нормально - неофициально открывать совместные учения таким образом. Краем уха Аккерман слышал, что это помогает наладить контакт между элдийцами и марлийцами, сбавить напряжение. Сам же он считает, что все это - хрень собачья и банальные пробелы в дисциплине, которые при желании легко можно устранить. Другой вопрос, надо ли. Завтра прибудет командование и состоится официальный старт учений. Леви решает смотреть по обстоятельствам и решать по ходу дела. Если окажется, что армейские порядки здесь вертели во все стороны не только в день заселения, то придется напомнить всем, зачем они собрались. Просто для того, чтобы все эти зеленые головы хоть немного запомнили, как нужно действовать, чтобы спасти свою или чью-то жизнь, а не как убить перегаром ближнего своего.

Когда на его плечи внезапно ложится чья-то ладонь, Аккерман моментально напрягается и оборачивается, чтобы впериться пристальным взглядом в этого смельчака. Чужие прикосновения он терпеть не может, но девушка быстро убирает руку. Он знает ее. Пик, марлийская сопровождающая. Пьяная примерно в такие же щи, как и Петра. В течение дня они пересекались несколько раз, и не то чтобы Фингер смахивала на жаждущего общения человека. О том, что явилась она не просто так, Аккерман смекает сразу. Но суть просьбы совсем, совсем ему не нравится.

- Вы что? - хмуро переспрашивает мужчина. Блять, надо было идти спать. Вообще Леви запросто мог бы сказать, чтобы марлийцы искали свое добро сами, потому что надо было смотреть. Вообще Леви здесь отбывает негласное наказание, а не показывает пример ответственного поведения и поисковых навыков. И это не его проблемы. Это не проблемы даже доверенных ему людей. Но если пиздюк напился и ушел в лес, то запросто может там замерзнуть нахуй. И это станет всеобщей проблемой.

Тяжело вздохнув, Аккерман трет переносицу и медленно поднимается со стула. Голова начинает кружиться примерно через пять секунд, давая полностью понять, что этим вечером капитан действительно пил. Ого. Надо будет спросить, из чего был сделан тот самый самогон.

- Петра, - негромко зовет Леви. Его, конечно же, никто не слышит, потому что песня про зайчика гораздо важнее и громче. Со второго раза, коснувшись ее плеча, добиться внимания все-таки получается. - Отойду, ты за главную.

- Есть!

Нихуя не есть, думает Леви. Даже если изо всех сил она попробует взять себя в руки, получится это ненадолго. Почему он позволил ей так накидаться? Это вообще-то и ее наказание, они работали над делом вместе. Ладно, неважно.

Аккерман отходит чуть дальше от стола и снова смотрит на Пик, как будто ждет, что она вот-вот скажет, что пошутила. Но нет, этого не происходит, и в мутных из-за опьянения глазах Леви читает просьбу и надежду, а в слегка поджатых губах - досаду. Не хотелось прибегать к помощи? Не нравится, что помощь пришлось искать здесь?

- Рассказывай. Кого не хватает и где его видели последний раз?

Окружение слегка плывет, и Леви рефлекторно вдыхает глубже. Какого хрена его так развезло?

enver gortash » энвер горташ
baldur's gate 3 » балдурс гейт 3

— лорд энвер горташ. мальчик, которого не добили, хитровыебанный предприниматель, мамин манипулятор, папино разочарование, спаситель врат балдура, создатель стальной стражи, соавтор гениального плана под кодовым названием культ абсолют, избранный бога-тирана и просто талантливый политик. реверанс обязательно делать? — этот союз временный. он закончится выжженной землей и предательством, чьей-то смертью. они используют друг друга и лгут, скрывая тонкие манипуляции под тщательно сотканной маской сотрудничества, — совсем как завещали их боги. — мальчик, которому многое досталось по праву рождения, и бывший оборванец, который проложил себе дорогу в люди самостоятельно, зубами. горташ верит в собственное превосходство и находчивый ум, соблазн — в свое понимание высшей цели. их конфликт не горит ярко, но тлеет непрерывно и неизменно. — они — идеальный троп partners in crime; тех, которые постоянно пиздятся, но тем не менее внушают в окружающих ужас, и даже у владык ада дергается глаз, когда кто-то упоминает отродье баала и избранного бейна в одном предложении. — скажи, ты правда скучал по нашему союзу? тут триггер ворнинги. пристегивайся - соблазн спал с орин до горташа, параллельно с горташем, и после него тоже продолжил бы спать. знал об этом горташ или нет и как к этому относился - вопрос открытый, но не то чтобы сильно на что-то влияющий. - в вечной любви и верности тоже никто никому не клялся. оригинальному соблазну такой концепт в целом не знаком (но позже кстати с соблазном, отрекшимся от баала, еще можно договориться) - если в нашем сюжете орин в итоге умирает - следующим по умолчанию попытаются убить горташа. И В ЦЕЛОМ мне нравится идея, где горташ не может найти и убить ее сам, поэтому бессовестно пользуется амнезией уржа и такой: фас, а урж в ответ: ну ты и сука я вас теперь рядом похороню. исход этого предприятия может быть разный, конечно. - психологическое насилие - качели, провокации, шантаж, вербальная деградация и дальше по списку. горташа сначала попытаются сожрать с потрохами, и только потом возможно признают равным. но даже если признают то все равно продолжат испытывать, это не заканчивается примерно никогда. - физическое насилие - в обе стороны. если в споре не участвует нож, это плохой спор и урж еще не до конца высказал свою точку зрения. - в этом доме мы бьем женщин и детей кстати. - кровь и кишки. и жертвоприношения. и сомнительные отношения с трупами. рано или поздно горташ зайдет в свою комнату, а там соблазн с аппетитом доедает чью-то ляжку - и кровью капает прямо на кровать. вкусно. - здоровым партнерством эти двое даже не пахнут в моем предоставлении. иногда можно добавить немного нежностей, но в целом мне не особо нужен горташ из фанона, который готов делиться всем что у него есть за просто так, мне нужен горташ который будет до последнего пиздиться с соблазном за то кто сегодня кусок мяса, а кто голодная собака. - все выше перечисленное - это не столько лор перса, сколько планы на игру, и если у тебя нет желания читать графичные описания, как чьи-то кишки наматываются на люстру, — увы, мы друг другу в этих ролях не подходим. - заявка _разумеется в крепкую мужскую дружбу, с плот твистом ))0) у нас не очень много сюжета, но есть опции. можно играть только флешбэки, можно не дать горташу умереть так позорно и договориться на постканон. версию где горташ умирает от руки соблазна я в целом тоже рассматриваю (да давайте весь каст перебьем, че уж там) - посты 3-7к, в целом я не сильно считаю символы, пишу как пойдет. по скорости так же — иногда могу на следующий день ответить, иногда через недели две-три, но стараюсь долго не держать и от тебя жду того же, банально чтобы не потерять интерес - я люблю поддерживать с соигроками контакт, поэтому в перерывах между постами хотелось бы некоторого общения, you know ,,, не просто отдать пост и спустя две недели начать сомневаться ответишь ты еще или уже все пропал. - очень хотел очень надо очень жду.

пост

в лунных башнях не видно солнца; сейчас оно должно быть в зените, но задыхающиеся в цепких лапах проклятия земли тонут в сумраке, едва разгоняемом фонарями и хрупким пламенем факелов. спокойно. тихо. воздух пахнет сыростью и смертью — непрямая противоположность спертому запаху крови в подземном городе; проблемам внешнего мира сквозь него не пробиться, забываются и неотложные дела храма, и суета занятых улиц врат балдура.

такой долгожданный перерыв, прежде чем все вокруг снова погрузится в хаос.

ретт методично выводит подпись на желтоватой бумаге — огонь свечи подрагивает на сквозняке, отбрасывает на стол причудливую тень и вновь замирает, будто давая время остановиться и пробежаться глазами по уже написанным строчкам. аккуратно зашифрованный текст сообщает о состоянии дел сухо и по факту — большего от него не ждут, и не нужно. довольный проделанной работой, ретт наконец откладывает перо и сгибает лист на треть.

на этом его медитативная идиллия прерывается — бесцеремонно громким стуком в дверь.

раскат грохота, второй; на третий она распахивается, впечатывается в стену, и внезапный порыв ветра опрокидывает стеклянную чернильницу. свеженаписанное письмо тут же обзаводится огромной уродливой кляксой. ретт смотрит на нее еще несколько секунд, прежде чем поднять глаза на ворвавшуюся в комнату зарелл и вопросительно изогнуть бровь.

— что твоя сестра себе позволяет?!

стража за ее спиной выглядит растерянной; с одной стороны, им было поручено защищать гостя, с другой — не было команды перечить своему же собственному начальству. вздохнув, ретт коротко кивает, и дверь за спиной полуорчихи закрывается так же быстро, как открылась.

— как правило, ничего хорошего, — он поднимает письмо за край и осторожно стряхивает на стол остатки чернил. текста за ними уже не разобрать — придется переписывать. досадно. — тебе придется быть чуть более специфичной.

— эта дрянь... — ретт вновь поднимает глаза; на этот раз расширенные зрачки сочатся холодом, предупреждением. адепт презрительно фыркает, но исправляется: — эта девчонка перебила половину моей охраны на пристани. целый, мать его, караул. мы почти закончили с грузом, но теперь придется отложить отправку из-за нехватки людей. даже записку оставила. кто-то, видите ли, косо на нее посмотрел!

зарелл зло сплевывает на пол и скрещивает руки на груди. ретт откидывается на спинку кресла, устало потирая переносицу: с утра он поручил орин проконтролировать отгрузку первой партии личинок в город, но, видимо, слишком понадеялся на ее благоразумие. чем ближе они подбирались к своей цели, тем сильнее становилось ее безрассудство. он пытался занять сестру делом; вверял ей собственные заботы и предлагал какой угодно досуг на выбор, от охоты до тренировок, но как будто даже этого не хватало, чтобы унять бесконечную скуку, которая съедала последние крохи ее самообладания.

гадство.

с каждым днем головная боль становилась все сильнее.

— я пришлю людей. проследи, чтобы к возвращению кетерика все было готово.

— и сделай, пожалуйста, так, чтобы эта, — зарелл запинается на полуслове. конфликта избежать сложно, но не ей его начинать. — чтобы орин больше не вставляла нам палки в колеса. это начинает раздражать.

когда дверь в очередной раз закрывается, ретт может только поджать губы. затем — глухой хлопок. полупустая чернильница летит через всю комнату, в дальнюю стену — звон стекла в идеальной тишине звучит почти оглушающе, — и дворецкий едва успевает дернуть головой, чтобы увернуться. стирает со щеки капли черной краски.

— хозяин, — знакомый заискивающий тон. — звали?

было бы неплохо отправить орин домой. по крайней мере, во вратах балдура ей будет, где разгуляться без ощутимых потерь, — город полон идиотов, полон мяса и крови, а дни его сочтены даже если она не приложит к этому руку. но они так близки к последней стадии своего плана; это еще не победа, но важный шаг на пути к последней, и орин должна присутствовать на каждом этапе. иное было бы неуважением.

ретт поднимается с места, чтобы налить себе вина.

— приведи орин. я хочу знать, что случилось.

— господин, вы знаете, что я всегда рад услужить самому мерзкому вашему капризу... — скелеритас заметно тушуется, его пальцы неуверенно подрагивают в мягком свете камина; это бесит еще больше — уж лучше орин с ее взрывной натурой, чем чьи-то бессмысленные оправдания. ретт продолжает раньше, чем дворецкий успеет открыть рот, чтобы их озвучить.

— мне плевать, откуда ты ее достанешь и как притащишь сюда, — глаза ретта опасно сужаются в полутьме, когда он поднимает наполненный бокал. — если я найду ее первым, на ужин она явится по частям. можешь так и передать.

короткая пауза. мрачную тишину разбавляет лишь размеренный треск огня и вой сквозняка в щелях под потолком.

— будет сделано, господин.

Oleg Volkov » Олег Волков
bubble » баббл

Волк никогда не будет жить в загоне, но загоны будут всегда жить в волке Олег Волков это чистейшая концентрация из железобетонного терпения, спартанской выдержки и сурового взгляда. Олег Волков это собачья преданность, сквозящая в глазах и окутывающая комфортным облачком забота. Олег Волков это безграничная многогранность за холодной маской безразличия. Олег Волков это "Ну Серый, ну ёб твою мать! ах да, у тебя же ее нет)))0))" Я бы жил по понятиям, но живу как понял красивый надежный здоровый интересный интеллигентный не пьющий не курящий спортивный финансово обеспеченный сексуальный и, видимо, сука, МЕРТВЫЙ, потому что я таких не видел (С) Если предали один раз — это только первый раз. Если предали еще — это уже второй Отношения Волкова с Разумовским не укладываются общечеловеческие нормы и явно трещат по швам в этом обтекаемом слове "партнеры". Оно горчит на языке, запинается кончиком языка о зубы, его хочется сплюнуть, едко процедив и распробовав до конца, чтобы понять, что ничего более идеального придумать невозможно: то, что происходит между ними сложно корректно облачить в ограниченную форму сухих и бессмысленных букв. Это больше, чем дружба. Это больше, чем влюбленность. Это больше, чем чертова жизнь. Это отношения на совершенно ином, абсолютно непривычном уровне. Иногда кажется, что они понимают друг друга с полувздоха, а иногда — что говорят совершенно на разных языках. Они так похожи и одновременно полярно разные. Но единственное, что понятно предельно ясно: они друг для друга все, потому что они... x Всем привет, я ебанутый (с) Возможно, после прочтения заявки может сложиться впечатление, что я поехавший (и в какой-то степени это будет правдой), но эта заявка родилась в моей голове совершенно спонтанно ибо волчьи мемы этот ауф как гениально, а эстетичных до кончиков пальцев заявок на сероволков, где "рисуй меня пеплом наброском на камне, обмытый водой озёр покинутых душ" итак тьма непроглядная. Эта история совершенно не про то. Эта история про настоящие чувства во всех форматах и плоскостях. Это история, где можно как от большой любви хуесосить друг друга и всаживать пять пуль, так и целоваться на питерских крышах, захлебываясь чужим дыханием от нехватки воздуха. Я целиком и полностью за коротящую искренность и что-то искрящее. Можно ознакомиться с примером поста и понять, что шакалю я не 25/8, а бываю вполне адекватным (ну, когда Птица отпускает), с большим удовольствием выслушаю и вполне продуктивно поддержу чужие хэды, превратив их совместно в красивую и интересную историю. Да, это очевидно заявка на партнерство. И очевидно хочется чего-то нестандартного. Так что можно заранее готовить себя и свою нервную систему с: Также хочу добавить, что я чисто физически не умею продуктивно играть без дополнительного общения, обоюдного обмена всратыми мемами, обсуждения различных тем и всего такого прочего, так что если нужен контакт в формате "я написал пост — вот ссылка" это сразу мимо. Задалбливать нон-стоп не буду (только если не попросишь), но искренних сероволков невозможно сыграть без тотальной синергии. Также хочу сказать, что в комиксной вселенной я не особо силен — томики я конечно купил, но пока они стоят тяжелым грузом на полке. Так что задрачивать на тему "как ты мог такое написать от Волкова — это нИкАнОн, такого вообще не было, а на сто тридцать второй странице Игры было вообще не так!" не буду, и вообще я белый и пушистый (когда таблетки выпью))000)

пост

Запах гари настойчиво пытался забраться как можно глубже: он забивался в ноздри, просачивался в легкие и, кажется, втискивался под самую кожу — перемешиваясь с привкусом жженой резины, горелого пластика и паленой кожи. Разумовский попытался сделать глубокий вдох, но тщетно — дышать было практически невозможно. Отчаяние липким страхом заполоняло изнутри гораздо быстрее, чем назойливый запах пепелища, с каждым рваным вздохом, выдранным изнутри отчеканивал считанные секунды. Рациональный мозг судорожно пытался найти какое-то спасение, но даже зацепиться было не за что — картинку перед глазами наглухо заволокло густым, плотным дымом, а пальцы никак не могли нащупать хоть какую-то опору, раз за разом проваливаясь в.. толщу воды?
Окончательно сбитый с толку Сергей чувствовал, как отсутствие логичности и последовательности происходящего доводило до паники гораздо быстрее, чем невозможность нормально дышать. Попытки вспомнить хоть что-то из последних событий не увенчались должным успехом, и какие-то обрывки фраз, голосов и лиц наотрез отказывались складываться в обособленную и более-менее цельную картинку, чтобы хоть как-то понять как он оказался в этой максимально странной, совершенно необъяснимой и очевидно неразрешимой ситуации.
Единственное, что выделялось в памяти отдельно стоящим и устрашающим архипелагом была психиатрическая больница. Уж ее он точно не забудет ни при каких обстоятельствах, и — какая ирония — находясь буквально в шаге от гибели она была именно тем, что тотчас же визуализируется в сознании. Иронично хмыкнув себе под нос о том, что напоследок хотелось бы увидеть что-то чуть более радостное и дорогое сердцу — любимую рубашку, которую сняли с производства лет пять назад; идеально работающий код, без единой ошибки и пропущенных чертовых скобок; новостные сводки, говорящие о полном искоренении преступности на улицах города; неповторимый запах яичницы, которую Волков готовил по утрам, мурлыкая себе под нос что-то из "Арии". Воспоминания о лучшем друге неуклюже толкнулись об архипелаг с лечебницей, спровоцировав новый всплеск флэшбеков, безумной вереницей закрутившихся в голове: Олег с отрядом наемных спецназовцев, крики охраны, жутко неудобный и холодный плащ, сумбурно накинутый прямо на больничную робу и ощущение свободы, замаячившее прямо на горизонте — так близко, что нужно только дотянуться рукой. Но дотянуться сложно, скрипучая надувная лодка — не самый продуманный транспорт для побега, а ледяная вода, окружающая форт лечебницы где-то на краю земли — совсем не уютное джакузи с ласковыми пузырьками и перманентным подогревом. Что произошло? Как так получилось? Их нашли, догнали и подбили? Или он не удержал равновесия или попросту вновь потерял связь с реальностью, по собственному желанию переступил карму, шагнув в холодную и темную неизвестность? Нет-нет-нет, только не так. Свобода же так близко. Сердце бешено колотилось, ледяные волны сжимали свои удушающие тиски, парализуя застывающие от холода конечности, а тело неумолимо тянуло к самому дну, смешивая воду с безумием, ужасом и чертовым запахом гари от клубящегося дыма.

Разумовский резко проснулся, широко распахнув глаза и, кажется, разорвав безмятежную тишину средиземного райского уголка шумно и наконец беспрепятственно втянув носом воздух. Со стороны могло показаться будто он по меньшей мере восстал из мертвых, и по правде говоря, ощущал себя он примерно также. Сердцебиение все еще походило на саундтрек к чечетке, но окружение начало постепенно просачиваться в реальность, обретая вполне логичные, последовательные и реальные формы. Картинка перед глазами проявлялась постепенно, просвечиваясь словно полароидный снимок, но она была и это не могло не радовать. Глаза от резкой смены обстановки слушались не так хорошо, как хотелось, но за что-то взгляд цеплялся непроизвольно: собственные пальцы, вцепившиеся в плечо мирно дремящего рядом Олега и совершенно неудобный диван, где-то в гостевой зоне их номера, по какой-то неведомой причине выбранный местом ночлега вместо огромной кинг-сайз кровати, которую он обычно бронировал в отелях. Интересно, как долго меня мучают эти кошмары и как долго Волков будет делать вид, что ничего не происходит, — Разум дернулся, разжимая захват из пальцев и выпуская многострадальную футболку, стиснутую так сильно, что заломы и складки остались заметны на ткани уже даже после освобождения из плена.
— Доброе утро, — Серёжа шепотом поприветствовал "спящего" друга и посмотрел на наручные часы, на экране которых высветилось не только время, но и текущая локация, написанная незамысловатым шрифтом Λευκωσία. — С первым днем отпуска, Олеж.

kenny ackerman » кенни аккерман
shingeki no kyojin » атака титанов

В семейном конкурсе мы проебали бы даже Йегерам, и едва ли хоть один из нас об этом бы пожалел. Ты - хуевый отец, я - не менее хуевый сын. Мы бы не ужились. Да? Знаешь, тупое ты очко, я же все эти годы подозревал тебя отцом и до конца не смог определиться, лучше это или же то, что ты мог быть всего лишь одним из клиентов, у которого сердце екнуло бросить замызганного отощавшего пиздюка на произвол. Ты научил меня не так уж и многому, но - главному. Ты научил меня выживать. А потом ушел, не сказав ни слова. Я мог бы рвануть следом, мог бы дернуть за руку и заставить объясниться, но лишь стоял и таращился тебе в спину. Почему? Пожалуй, потому что пошел не из породы, а в породу. У нас, Аккерманов, не очень хорошо с коммуникацией. Да и хер с ней. Ты бросил меня под землей, убил моих людей и пытался прострелить мне череп. Я, конечно, в долгу не остался. Отрицать не стану, было приятно. Хотелось сильнее, больнее, безжалостнее, а потом любоваться, как ты давишься собственной ухмылкой и харкаешь кровью. Но когда этот момент настал, я не испытал ничего, кроме тяжелой, густой тоски. Как в тот самый день, когда ты уходил из Подземного города, а я, остолбенев, только и мог растерянно смотреть тебе вслед. В семейном конкурсе мы проебали бы даже Йегерам. Но, знаешь, это был бы самый эпичный проеб во всем ебаном шоу. Если для тебя это гифка со звуком, то ты на верном пути. От себя обещаю много идей, каноничных и аушных, смешных и не очень. От тебя жду вовлеченность и не однобокого персонажа. Кенни, безусловно, сказочный долбоеб, но неплохие черты в нем присутствуют тоже. По любовным предпочтениям тебя не ограничиваю, еби хоть болонку короля, но избавь меня от подробностей. По частоте отписи - хз, давай не реже пары постов в месяц? Во всяком случае, мне. Остальное обсудим лично, тащи уже сюда свой зад.

пост

Леви со всей уверенностью может зваться главной костью поперек глотки центрального штаба. И он не сомневается, что именно поэтому сейчас находится здесь, а не на новом расследовании. Обеспечивая хороший процент раскрываемости, Аккерман остается самым неудобным агентом, какого только можно представить. Потому что делает свою работу качественно, но не всегда законно. Не всегда так, как скажут. И попутно перевернет все, если вдруг обнаружит что-то подозрительное. По сути, хлопот от него бывает не меньше, чем пользы, а иногда даже больше. И именно поэтому его отправили сюда. Кое-кому очень сильно не понравилось оправдываться перед прессой.

Сидеть в богом забытой глуши, наблюдая за массовой (и, как оказалось, негласно традиционной) попойкой в честь слета бывших врагов, — это не то, чем Аккерман предпочел бы заняться. Тем более, отвечая за совсем зеленых бойцов, которые по пути сюда даже не особо понимали, чего им ожидать от встречи. Предрассудки из людских голов вытравить не так уж просто, каждый из собравшихся не исключает подвох от противоположной стороны. Леви понимает причины, Леви точно так же не исключает, что что-то может пойти не так.

Кто прошлое помянет, тому глаз вон. А кто забудет, тому оба.

Сейчас он с удовольствием бы выпил чаю и отправился спать, но оставлять пиздюков под присмотром уже в стельку пьяной Петры не внушает доверия. Даже больше, эта женщина запросто способна набедокурить сильнее, чем все они, вместе взятые, поэтому без присмотра оставлять нельзя в первую очередь именно ее. И вот, повинуясь обстоятельствам, детектив остается наблюдать за этим праздником жизни, неторопливо потягивая какую-то крепкую фигню. Довольно вкусную фигню, справедливости ради, которую ему подсунули после того, как увидели, что вино и настойки его не берут. Кажется, Саша назвала это самогоном. Так или иначе, но пойло оказалось довольно годным и, что немаловажно, хоть немного давало в голову. Обычно это всегда проблема, потому что устойчивость Леви к алкоголю всегда превращала застолье в напрасный перевод продукта.

Наблюдая, как народ уже начинает разбиваться на стайки, хором запевать какую-то новомодную дичь или просто общаться между собой, Леви переводит равнодушный взгляд на часы. Стоит ли разгонять всех по койкам или разбредутся сами? Остальные сопровождающие, не обременяя себя подобными мыслями, тоже неплохо выпили, и судя по всему, это здесь нормально — неофициально открывать совместные учения таким образом. Краем уха Аккерман слышал, что это помогает наладить контакт между элдийцами и марлийцами, сбавить напряжение. Сам же он считает, что все это — хрень собачья и банальные пробелы в дисциплине, которые при желании легко можно устранить. Другой вопрос, надо ли. Завтра прибудет командование и состоится официальный старт учений. Леви решает смотреть по обстоятельствам и решать по ходу дела. Если окажется, что армейские порядки здесь вертели во все стороны не только в день заселения, то придется напомнить всем, зачем они собрались. Просто для того, чтобы все эти зеленые головы хоть немного запомнили, как нужно действовать, чтобы спасти свою или чью-то жизнь, а не как убить перегаром ближнего своего.

Когда на его плечи внезапно ложится чья-то ладонь, Аккерман моментально напрягается и оборачивается, чтобы впериться пристальным взглядом в этого смельчака. Чужие прикосновения он терпеть не может, но девушка быстро убирает руку. Он знает ее. Пик, марлийская сопровождающая. Пьяная примерно в такие же щи, как и Петра. В течение дня они пересекались несколько раз, и не то чтобы Фингер смахивала на жаждущего общения человека. О том, что явилась она не просто так, Аккерман смекает сразу. Но суть просьбы совсем, совсем ему не нравится.

— Вы что? — хмуро переспрашивает мужчина. Блять, надо было идти спать. Вообще Леви запросто мог бы сказать, чтобы марлийцы искали свое добро сами, потому что надо было смотреть. Вообще Леви здесь отбывает негласное наказание, а не показывает пример ответственного поведения и поисковых навыков. И это не его проблемы. Это не проблемы даже доверенных ему людей. Но если пиздюк напился и ушел в лес, то запросто может там замерзнуть нахуй. И это станет всеобщей проблемой.

Тяжело вздохнув, Аккерман трет переносицу и медленно поднимается со стула. Голова начинает кружиться примерно через пять секунд, давая полностью понять, что этим вечером капитан действительно пил. Ого. Надо будет спросить, из чего был сделан тот самый самогон.

— Петра, — негромко зовет Леви. Его, конечно же, никто не слышит, потому что песня про зайчика гораздо важнее и громче. Со второго раза, коснувшись ее плеча, добиться внимания все-таки получается. — Отойду, ты за главную.

— Есть!

Нихуя не есть, думает Леви. Даже если изо всех сил она попробует взять себя в руки, получится это ненадолго. Почему он позволил ей так накидаться? Это вообще-то и ее наказание, они работали над делом вместе. Ладно, неважно.

Аккерман отходит чуть дальше от стола и снова смотрит на Пик, как будто ждет, что она вот-вот скажет, что пошутила. Но нет, этого не происходит, и в мутных из-за опьянения глазах Леви читает просьбу и надежду, а в слегка поджатых губах — досаду. Не хотелось прибегать к помощи? Не нравится, что помощь пришлось искать здесь?

— Рассказывай. Кого не хватает и где его видели последний раз?

Окружение слегка плывет, и Леви рефлекторно вдыхает глубже. Какого хрена его так развезло?

anakin skywalker (darth vader) » энакин скайуокер (дарт вейдер)
star wars » звёздные войны

Энакин родился на Татуине, его матерью была рабыня Шми Скайуокер, и детство мальчик тоже провёл в неволе. Где-то в возрасте десяти лет на Татуине совершил аварийную посадку королевский корабль с Набу, на борту с королевой Падме Амидалой и двумя джедаями: Квай-Гоном Джинном и Оби-Ваном Кеноби. По счастливой случайности джедаи узнали, что мальчик является весьма способным в плане чувствительности к Силе, хитростью вынудили его хозяина Уотто освободить Энакина из рабства и забрали Скайуокера на Корусант, в Орден джедаев. В ходе блокады планеты Набу, Квай-Гон, который должен был обучать Энакина, погиб, и по его просьбе учителем Скайуокера стал Оби-Ван. Десять лет Энакин обучался у своего нового мастера, пока судьба не свела его опять с Падме. В ходе джедайской миссии по охране, теперь уже, сенатора, Энакин и Падме признались друг другу в чувствах и тайно поженились, так как джедаям запрещено было иметь привязанности. На протяжении данной миссии Скайуокер потерял мать, которую зверски убили таскены на Татуине. Это стало первой значительной утратой для джедая. После начала «Войны клонов» Энакин был генералом армии Републики, участвовал во множестве миссий, а также, по настоянию совета джедаев стал учителем падавана Асоки Тано. Энакин и Асока выполнили массу заданий вместе, но из-за предательства лучшей подруги Баррисс, устроившей теракт в храме, в котором обвинили Тано, ученица Скайуокера приняла тяжёлое решение покинуть Орден. Энакин продолжил свою деятельность джедая дальше, лишившись падавана и одной из самых близких друзей. Спустя время, жена Скайуокера Падме забеременела. Опасаясь за её жизнь и боясь, что женщина умрёт при родах, Энакин, под влиянием канцлера Палпатина, он же, Дарт Сидиус, пал на тёмную сторону и стал ситхом. В попытках остановить своего бывшего ученика, Оби-Ван сразился с Энакином и, в итоге этой битвы, Скайуокер, после перехода на тёмную сторону получивший имя Дарт Вейдер, получил сильные увечья и едва не погиб. Падме умерла, родив близнецов, Люка и Лею, которые в последствии были надёжно спрятаны от отца. Дарт Вейдер выжил, но был навсегда облачён в костюм жизнеобеспечения, от которого теперь зависело его существование, и ещё долгие годы служил Дарту Сидиусу, ставшему новым императором Галактики, вплоть до того самого момента, как узнал, что его дети живы. Сидиус пытался склонить на тёмную сторону сына Вейдера Люка, но тот отказался, и император едва не убил его. Видя то, как Сидиус пытает Люка разрядами молний, отец не смог смотреть на страдания сына, и в нём вновь пробудилась светлая сторона, и Дарт Вейдер попытался остановить императора. Сразив Сидиуса, но при этом получив ранения не совместимые с жизнью, Вейдер умер на руках у сына. Был похоронен на планете Эндор, после чего, Энакин Скауйокер стал призраком Силы. Энакин — наиболее важный в истории Падме персонаж. Хотелось бы поиграть самые разнообразные эпизоды, от канона, до фанфиковых страстей. Это могут быть какие-то миссии, любовные истории, АУ, где Падме выжила, или Вейдеру удалось вернуть её к жизни. В общем, всё, что угодно, что связывает этих двоих. Также открыта к вашим предложениям. Всё обговариваемо в ЛС. Я не люблю РВ (Расширенную вселенную), потому, не хотелось бы её видеть в нашей с вами игре, но ни разу не ограничиваю вас в играх с другими соигроками, там вы можете писать, что угодно. От себя могу предложить разрозненные, неспешные, свободные игры в своё удовольствие. Помимо игровой активности, также хотелось бы хорошую флудовую активность. Хочется не только играть, но и общаться со своими соигроками: во флуде, в кастовой теме, в ЛС. Хочу собрать дружный большой каст. Потому очень жду вас. И да пребудет с вами Сила!

пост

[indent] Путь до Мкселуина выдался долгим. Вернее, он был на самом деле не таким, но Падме он показался целой вечностью. Она едва выжила после родов, и, честно говоря, она не хотела жить…

[indent] Падение Энакина на тёмную сторону стало для неё таким тяжёлым ударом, что только чудом Сила позволила ей не поддаться этой беспросветной тьме печали и выжить. Она выжила, выжила ради своих детей, ведь, как бы больно Падме ни было, она теперь являлась матерью и ради Люка и Леи она должна была жить.

[indent] Только близнецы, только эти два маленьких крошечных комочка позволили ей остаться по эту сторону Силы, а ещё… Оби-Ван.

[indent] Как ни странно, в самый трудный и тяжёлый момент жизни именно он оказался рядом с Амидалой и сыграл такую большую роль, что она предпочла не покидать этот мир и бороться до конца, ради Энакина, ради своих детей…

[indent] Вот и сейчас Оби-Ван всё ещё был рядом, поддерживал её и помогал, хотя не должен был.

[indent] Их транспорт приземлился возле небольшого загородного дома. Семья Падме тайно приобрела его по её просьбе, после рождения близнецов.

[indent] Дом, скорее, напоминал большую просторную дачу для владельцев среднего класса или ферму. Впрочем, это было не важно. Всё сейчас было не важно.

[indent] Амидала вышла на улицу из транспорта и остановилась, вглядываясь в парадные двери их нового жилища. По сути, ей было всё равно, где жить, ещё совсем недавно она и жить-то не хотела… Но судьба распорядилась именно так.

[indent] Кеноби обратился к ней, и женщина вздрогнула, вновь возвращаясь из своих мыслей в реальность.

[indent] Она плавно обернулась и с печальным выражением лица подошла к джедаю.

[indent] С трудом подняв на него свои полные грусти и отчаяния кофейные глаза, Падме с огромным усилием попыталась улыбнуться, дабы приободрить их обоих.

[indent] — Спасибо… — вежливо и ласково сказала она, аккуратно, в одобрительном жесте положив руку на плечо Кеноби, — Ты не должен беспокоиться за меня, Оби-Ван. В конце концов, то, что произошло — это моя ошибка, я не заметила, не углядела, не смогла остановить… Я, стала той причиной роковой страсти, которая привела Энакина на тёмную сторону… И это моя, и только моя вина…

[indent] Глаза Амидалы заблестели от предательски подступающих слёз, но она изо всех сил держалась, чтобы не расплакаться. Она должна была быть стойкой, чтобы выиграть эту войну с самим императором за того, кого она когда-то всем сердцем любила. И одновременно, она осознавала, что учителю пережить падение его ученика было не менее тяжко.

[indent] Тонкие аккуратные пальчики чуть сжались на плече джедая, и Падме добавила:

[indent] — Не нужно утешать меня, ведь тебе от его выбора, да и от своего собственного, не менее больно…

natalia romanoff » наталья романова(романофф)
marvel » марвел

Ты была моей ученицей. Очередной строкой в длинном списке. И это было неестественной, запретной ошибкой, в самом начале. В мерзости Красной Комнаты, среди запаха крови, страха и пота, на свет должно было появиться только одно - безупречное оружие. Только не тихое, опасное чувство, что пустило корни в землю наших уроков. Меня, Зимнего Солдата, присылали к вам когда-то как эталон смерти. Но когда ты начала пробираться ко мне но ночам не для отработки приёмов, а чего-то личного, что-то сломалось. Это было подобие любви выращенное на уродливой, абсолютно неплодородной почве. Хотя, это всё равно, согревало нас в том аду. Спустя годы что-то снова случилось. Зимний Солдат, с очередной миссией. Чёрная Вдова, рассуждающая о том, почему больше не носит бикини. В моменте, что был где-то "между". Конечно, я не помню. А ты, так привычно, не забываешь ничего. Затем  - противостояние. Я был пешкой в чужой игре, но ты конечно же, догадывалась, где правда. Видела, что мной снова управляют. А более того - подставляют. Совершенно не отточенная, глупая техника того, кто учил тебя быть призраком. Просто легендой. Слухами. Какое-то время ты не помнила меня, не узнавала. Большую часть времени я не мог узнать себя даже. Но лёд растаял, призраки прошлого больше не управляют нами. Теперь мы сами делаем выбор. Всего. Знаешь, ты могла даже не умирать - истории наших жизней не вписываются обязательно в одни лишь рамки. Или умерла. Но, как история показывает, это не обязательно всегда конец. ________ ♦ Пишу 8к+, от вас 4-5к+ // пишу от первого лица, от вас первое или третье не принципиально // стиль оформления не важен ♦ Несколько постов в месяц минимум // не пропадать // не быть в одном эпизоде без развития ♦ Отношения не конкретизированы // биография обсуждаема // взаимоотношения под общее видение

пост

Все эти светские рауты - то же передвижение по крышам. Только вместо бетона под ногами - полированный мрамор, а запах пота и чужой крови [иногда собственной] заменён на смесь диких ароматов их самых дорогих духов, и алкоголя.
Стою у массивного окна, что должно отражать весь блеск концепции нашего сборища с другими. Валентина естественно, подобрала этому очередное название, соответствующее духу времени. Вроде как "промоушн-программа Новых Мстителей, покажите себя обществу, ребятки мои, ав-ав". Я же считаю, что всё это цирк по большей части. И мы, бывшие преступники вдруг оказались в нём прирученными зверями, выставленными напоказ - в качестве надежды обществу, по официальной версии. Если мы нашли свой путь искупления в работе на правительство, то что же сможете сделать вы?...На этом месте должна быть ослепительная улыбка. Фальшивая, естественно. Но никто не требует большего.

Громовержцы. Новое имя для старой песни. Валентина Аллегра де Фонтейн дирижирует оркестром, а мы подыгрываем. Джон Уокер, получивший наконец признание в качестве надежды Америки сияет, как хорошо натренированный и отмытый пёс. А я, Белый Волк, конгрессмен, обсуждаю что-то с кем-то, совершенно незначительное для меня. Потому что я подыгрываю тоже. Улыбка, контролируемая поза, вежливые и сдержанные слова - солдат тоже может научиться чему-то, играя в политику. Зимний Солдат снова на поводке у государства. Только теперь поводок не из стали, а из медийного шума. Необходимости ориентироваться в том, как решаются теперь вопросы, в этом новом мире. Даже если твои побуждения относительно из лучших.

Конечно, я не доверяю графине. Ни на секунду. Даже когда она представляется как Валентина Аллегра де Фонтейн. Пусть даже, это действительно её имя. Потому что это не женщина с лучшими стремлениями - не для того я прошёл огромный путь в политике, объявив ей войну. Она - настоящий игрок. Видит людей как шахматные фигуры на доске и просчитывает всё на несколько ходов вперёд. Настоящий гроссмейстер. При нелюбви к ней даже, трудно не признать этого.
Но я научился не показывать собственных мыслей. Мозг после Ваканды - укреплённая крепость. Лицо - маска. Этой женщине проиграть можно, даже невовремя скривившись.
У неё ресурсы, благодаря которым мы с командой способны будем изменить что-то в лучшее сторону. У нас - наше право на хорошую вроде бы цель.
Так что, я не сдался и не передумал. Пока наблюдаю просто. За ней, её людьми, в несметном количестве здесь, в самых разных образах. За смыслом порученных нам миссий. Никаких больше задач, после которых мне не найти искупления.

Киваю отстранённо, когда кто-то обращается ко мне как к "сержанту Барнсу". Не типично до последних времён. В основном всё же "конгрессмен Барнс". И всё же, моя биография не скрыта от Америки, обожающей такие истории - от зла к добру. Личная жизнь не могла остаться таковой, когда я решил работать в конгрессе. Ничего удивительного.
Лицо неприметное - привычно опасно, когда кто-то умеет не выделяться профессионально. Однако, не знакомы. Если конечно в одну из наших встреч он не был в маске. Анализирую голос, повадки, акцент откуда-то из Восточной Европы - ничего, что отозвалось бы в мозгах рефлексами. Уже неплохо.
Протягиваю руку в приветствии, слушая слова, типичные для подобных вечеров - хвала должностям, обязательное "мой голос был за вас" и прочее, на что не обратил бы никакого интереса. Всё это - часть суровой необходимости вежливых танцев, на которые я трачу куда больше сил, чем на прямые столкновения. Бой хотя бы честен. По большей части. Здесь же, в этой среде, каждое слово - фехтование на ядовитых шпагах. И этот мужчина напротив, с его правильно поставленной речью, очевидно давно занимается этим.

Однако, проблема не в том. Оцениваю другие вещи: острый взгляд, оценивающий меня, словно для броска. Сухое рукопожатие - чувствую шрамы на ладони. Не рабочие мозоли, а следы. Как у меня. Хоть это конечно не показатель. В нашем мире шрамы - самая распространённая валюта.

Продолжает говорить, вроде бы, рассуждая вслух. О моей политической карьере, о правильной программе, в которую поверила общественность. О вере в то, что не бывает героев и злодеев - бывают лишь пути, что мы выбираем в данный момент. А после, почти без перехода, склоняется к уху моему, говоря про импичмент Валентины, которого я жаждал добиться - история ироничная, но вовсе не секрет. Мы с графиней без всякой сложности упоминаем её всуе.
Однако, людям неловко в основном из-за этого непонимания моей нынешней позиции, в виду обстоятельств. Предпочитают обходить её стороной.

Воздух сгущается, когда меня почти уличают в том, что сдался - мог бы стать всё же, гвоздём в крышке её гроба, если бы постарался. Что даже не отрицаю в справедливости момента. Но, не на это реагирую. Музыка, смех, звон бокалов - всё отходит на задний план, когда только мне на ухо "ты не всё знаешь о Заковии и что она там делала, незадолго до конца".
Я не меняюсь в лице. Однако, очевидно реагирую.

Заковия, в которой меня не было, но она стала в своей истории безумным куском моей жизни. Руины. Война. Смерть. Ярость Земо, потерявшего всю семью, как и другие тысячи людей. Отчаянье Старка. Призраки, которые никогда не уходят.
Если незнакомец, представившийся как "Джон", ну, естественно, разве что не озвучил фамилию "Доу" прав, то это очевидно информация, заслуживающая внимания. Если не ложь. Не глупая шутка. Не провокация со стороны Валентины - проверка на верность.
Бессмысленная, очевидно. Я никогда не верен непосредственно ей. Только защите людей, своей службе, как солдата. А она - не командир. Она - тот, кто поставляет необходимое.

Джон же, тот, который не наш, отступает, растворяется в толпе также легко, как появился из неё. Я не бегу за ним и не задаю глупых вопросов в стиле "когда узнаю правду" и "где". Не дёргаюсь даже - на случай, если за нами наблюдали слишком пристально. Уверен, что Валентина старается не выпускать из вида своих оловянных солдатиков - делает на нас ставки, но пламя держит поблизости. Так что, просто подхватываю бокал с подноса, что проносят рядом. Не проверяю. Просто знаю, что обнаружу в кармане пиджака необходимую информацию.

Знаю, что это может быть ловушка. А ещё - прицельный, расчётливый, выверенный выстрел. Незнакомец знал, куда целиться - в самое больное, самое тёмное место. Мои сомнения относительно происходящего.
Вероятно, всё ещё ловушка. Но приманка подобрана идеально. Игнорировать её - всё равно, что смотреть на искры возле бочки с порохом. И рассуждать только о том, что сами по себе они красивы.

Мне нужно прикрытие. Не просто напарник. Нужен кто-то, кто мыслит также, как я. Кто не побоится пойти против Валентины. Кто умеет стрелять на поражение не моргнув глазом. Чей моральный компас настолько же испорчен, насколько и мой. Опасный в этой непредсказуемости.

Елена Белова.

Наши отношения лучше, чем в самом начале. Но всё ещё своеобразны. Играем с собственными судьбами в русскую рулетку, где оба игрока знают, что в барабане больше одного патрона. Но продолжают крутить его, наслаждаясь адреналином.
Мы понимаем друг друга с полуслова, потому что говорим на одном языке - игнорируемой боли, красной комнаты, миссий, вытравляющих душу и призраков, преследующих нас по ночам. Мы - зеркала, в которых отражаются самые тёмные части друг друга. Иногда это приводит к столкновению. Иногда - к интуитивной слаженности.
Не нужно задавать вопросов, доверяю ли я Беловой.
Нужно услышать, что я доверяю её инстинктам и ярости. Или желанию докопаться до правды, какой бы уродливой она не была. А ещё - грубому героизму, скрытому под бранью и слишком ярко выставленному цинизму.
Даже тому, что она не предаст просто так. Потому что Вдов так обучали, а она была одной из лучших. Предательство - тоже инструмент. Применять который нужно с холодной головой.

Отхожу в сторону, вновь возвращая взгляд свой в окно, разглядывая ночные огни города. Достаю телефон. Сообщение должно быть коротким. Неприметным. Наш с Беловой код - обговорённый, только для двоих. Недоступный остальной команде. Я был инструктором в Красной Комнате, а она обучалась там когда-то. Нам друг с другом проще, чем с остальными.

"Голова раскалывается. Шарахни по ней током, чтобы прошла". Звучит как дружеская жалоба в моменте.  Значит - сваливаем с мероприятия, встречаемся в условленном месте, где не будет камер и лишних ушей, свидетелей. Всегда находим самое непримечательное место - там и встречаемся.

Сердце бьётся ровно, спокойно. Знакомое чувство перед прыжком с крыши - для меня практически никогда не смертельно. Ожидание. Анализ приземления. Траектория падения.

Знаю, что Елена закатит глаза, но отреагирует. Потому что скука и длинные платья в пол для неё мучительнее, страшнее, непонятнее пули.
И делает это быстрее даже, чем ожидал - уверен, раздражается всё сильнее от роли светской дамы, пусть её обучали этому. Телефон под ладонью, лежащей на подоконнике, издаёт почти неслышную вибрацию. Не звонок, не оповещение - лишь один незаметный импульс, который можно принять за случайность. Но это наш способ. Экономный на движения, звуки и всё, что может привлечь внимание. Как удар иглой в шею в переполненном вагоне метро.

Не смотрю на экран, продолжая вглядываться в темноту за окном. Риска нет. Было бы что-то, сбросила бы ещё сигнал. Код принят. Остальных там не будет - это только для нас двоих.

Отпиваю последний глоток виски со льдом, оставляю прямо на подоконнике - обслуживание высший класс, уберут моментально. Бросаю взгляд на Уокера, что светится как новенькая  монета. На фоне меня особенно - старой и потёртой, что давно уже пора вывести из оборота. 108 лет. И всё никак уйти не могу на заслуженный покой.

Выхожу не через парадные двери, где всё фиксируется, слишком очевидно. Есть служебный лифт, ведущий в подвал - успел изучить привычно план здания прежде, чем оказаться там безоружным и в окружении толпы незнакомцев. Уверен, что Белова поступила также.

Служебная дверь захлопывается за спиной, отсекая золотой шум и духоту фальшивых улыбок. Глоток ночного воздуха, прохладного и пахнущего бензином кажется единственной нормальной вещью за этот вечер.
Не реагирую, когда тень отделяется от груды ящиков у стены - Елена. Киваю ей, давая понять, что заметил. Но большего здесь нельзя.

- Поехали на базу. У нас дел много, хватит прохлаждаться. Нужно очевидно говорить и не в машине - вообще вдали от всех возможных источников контроля. Будем вести ничего не значащий диалог - никаких подозрений, если вдруг что. Просто остановимся там, где никого не будет. В костюме, в блестящем платье Беловой, нет ничего для графини, уверен - пришлось проверить всё тщательно, на базе обнаружив набор костюмов для нас на этот вечер, чтобы "не позорить её." Возможно, есть технологии, но вроде проверил всё тщательно.

Бросаю на всякий  случай смокинг на землю, прямо на парковке - самый очевидный вариант, чтобы вшить что-нибудь. Нажимаю на брелок - подъехали сюда с помпой, представляя себя общественности, но я же готовился. Оставил неприметную тачку как раз на случай собственного побега. Или любых других обстоятельств. Она разблокирована, а я жду, что решит Елена, в своём всегда уникально-непредсказуемом стиле.

Shi Qingxuan » Ши Цинсюань
tian guan ci fu » благословение небожителей

- Ши Цинсюань - повелитель ветра, один из пяти богов стихий. - Любитель менять свой гендер по настроению, обстоятельствам и только ему понятным причинам. - И других к этому делу привлекать! - Его старший брат, другое божество Ши Уду, повелитель воды - Милая, дружелюбная  булка - Любитель раздавать добродетели пачками - Имеет крутой артефакт - веер Повелителя Ветра В целом, мы играем пост канон. Но, конечно, за любые пожелания/гештальты/хотелки. Наш каст потихоньку собирается  Приходи, залюбим, затискаем, отмоем и вернем обратно Не стоит, конечно,  брать роль ради роли, по скорости примерно 1-2 поста раз в неделю-две. По требованиям к постам все стандартно  Стучись в гостевую, мы тут же прибежим  Ждеееееем! ПыСЫ у нас есть крутой одноглазый пират ака искатель цветов

пост

Бывают ли у небожителей душевные помешательства? Например, галлюцинации. Генерал Фэн Синь никогда не задумывался об этом. Точнее на своем жизненном пути ничего подобного не встречал. Но, нечто, столь похожее на миниатюрную копию генерала Му Цина, сейчас находилось перед ним. Маленькое, тщедушное существо, практически утонувшее в одеянии владыки Сюаньчжэнь. Возраста пяти-шести лет. Фэн Синь плохо навскидку определял возраст детей. Возможно, это демон принял подобное обличие, чтобы запутать его?

— Да чего ты встал как пень?! – злобно запищал этот самый ребенок, взмахнув широкими, словно крылья птицы, рукавами, добавив плюсом еще парочку нецензурных слов, ярко описывающих всю интеллектуальную состоятельность генерала Наньяна. Это точно был Му Цин! Только концентрированная злобная версия. Такие характерные словечки как «тупица» и «осёл» частенько проскальзывали в его речи в сторону генерала Наньяна.

— Какого черта здесь случилось? – вздохнул Фэн Синь, которому ни за что перепало вновь от Му Цина. Хорошо, что он не успел достать свой лук. А ведь день у него не задался с самого его начала. Идиоты-подчиненные умудрились уронить несколько колонн в его многострадальном золотом дворце, так что из-за этого обрушилась часть южной стены. Шум, грохот, столбы пыли, и все это в момент, когда сам Фэн Синь был занят тем, что разбирал тонну накопившихся небесно-бюрократических свитков. Как говорится, война войной, а всевозможные отчеты еще никто не отменял. А накопилось их у Фэн Синя просто воз и маленькая тележка. Он бы, конечно, попросил помощи у Му Цина, они ведь вроде как стали друзьями за последнее время. Но тот пропал из его поля зрения уже какое-то время и игнорировал по личной небесной связи. Возможно, Фэн Синь и не обратил бы особого внимания, ну пропал и пропал, мало ли где генерал Сюаньчжэнь ошивается. Но не после того, как к нему обратилась Линвэнь с просьбой разобраться. Генерал Му Цин отправился в юго-западные земли, из-за того, что там начал творить бесчинства неизвестный демон, и с тех пор от него не было известий. И, конечно же, кому, как ни генералу Наньяну не проверить. «Вы же теперь лучшие друзья» — заявила Линвэнь и отключилась.

— Это все демон. Я думал, что все будет как обычно. Ничего сложного. Демон уровня жестокого, творившего бесчинства в этих землях. Но он каким-то образом запечатал мои силы, все так быстро произошло, черный туман, теперь я не могу ничего сделать, — если честно, было уморительно смотреть на то, как мини-копия Му Цина возмущенно ходила взад-вперед, махала в воздухе кулачком, не говоря уже о попытках поднять свое тяжелое оружие.

— Это потому что ты один поперся, а надо было меня позвать, а сейчас ты явно мелковат для этого, — усмехнулся Фэн Синь. Генерал все еще ощущал остатки демонической энергии. Это просто какой-то уровень для непревзойденного. Но кто?

— Ах ты, придурок! – резкая боль в голени заставила Фэн Синя вздрогнуть и застонать. Блядь, какого черта?! Фэн Синю никогда не везло с детьми. Еще в той жизни, когда он был обычным телохранителем наследного принца этот мелкий говнюк, будущий Искатель Цветов, тоже пнул его по голени. А еще Цоцо, который однажды едва не вырвал зубами кусок мяса из левого предплечья Фэн Синя. И теперь этот маленький-премаленький человечек умудрился засветить ему по ноге просто с нечеловеческой силой, путаясь в неимоверно больших для него одеяниях Му Цина взрослого. Никакой божественной силы в нем не чувствовалось. Просто еще один маленький говнюк. Что осталось в Му Цине от взрослого «я» это его феноменальное умение закатывать глаза.

— Предлагаю отправиться к Его Высочеству сразу, минуя Небеса, — делать что-то надо было, а привлекать всю вереницу богов не очень-то и хотелось. Фэн Синь предполагал, что без дальнейших насмешек в сторону Му Цина потом не обойдется.

— Неужто умная идея посетила эту пустую голову? – Му Цин вновь профессионально закатил глаза. – Давай, не будем мешкать. Возьми меня на руки. Быстро!

— Да, господин, — хмыкнул Фэн Синь, с легкостью подняв и мини-копию Му Цина вместе с его широкими одеяниями, и его оружие. Кто бы знал, что однажды он будет носить на руках Му Цина, и тот даже сам попросит об этом.

Деревня Водяных Каштанов утонула в пурпурных сумерках, но Фэн Синь прекрасно знал дорогу к единственной достопримечательности этих мест, Святилищу Водяных Каштанов. Ничем непримечательная извилистая тропинка вела сквозь небольшую лесную чащу, чтобы после внезапно закончиться холмом, на склоне которого и располагалось нужное ему святилище. Уродливое, на вкус, Фэн Синя здание, совершенно неподходящее для Его Высочества. Входные ворота выглядели жалко даже в тусклом свете полумесяца, внезапно появившегося из-за густых облаков, и на миг, генералу Фэн Синю показалось, что они вот-вот рухнут на него со всей тяжестью кары небесной.

Небольшой фонарь, горевший на входе, ясно указывал на то, что Его Высочество пребывал в своем святилище. К счастью, для самого Фэн Синя. Генерал Наньян неловко потоптался на крыльце, уставившись на выкрашенную уродливой краской дверь, задумавшись, что он скажет Его Высочеству, когда тот появится перед ним. К тому времени утомленный Му Цин уже вовсю спал на его плече, мило пуская слюни. Тихо, чтобы не разбудить, Фэн Синь постучал в дверь, надеясь, что Его Высочество еще не спит.

He Xuan » Хэ Сюань
tian guan ci fu » благословение небожителей

гид по именам - Хэ Сюань - он же «Чёрная Вода Погибель Кораблей», он же Черновод, он же Повелитель Земли с алиэкспресса, он же карась - Демон с непростой судьбой - Амбассадор РПП в силу опять же непростой судьбы - Демонический Джеймс Бонд на пол ставки - Любитель костяных рыб и драконов - Нелюбитель Повелителя Воды - Не друг Искателю цветов, но мы то знаем  - Вечный должник В целом, мы играем пост канон. Но, конечно, за любые пожелания/гештальты/хотелки. Наш каст потихоньку собирается  Приходи, накормим и залюбим даже через силу  Не стоит, конечно,  брать роль ради роли, по скорости примерно 1-2 поста раз в неделю-две. По требованиям к постам все стандартно  Стучись в гостевую, мы тут же прибежим  ПыСЫ твоя лпшка уже тут, приходи быстрее

пост

Бывают ли у небожителей душевные помешательства? Например, галлюцинации. Генерал Фэн Синь никогда не задумывался об этом. Точнее на своем жизненном пути ничего подобного не встречал. Но, нечто, столь похожее на миниатюрную копию генерала Му Цина, сейчас находилось перед ним. Маленькое, тщедушное существо, практически утонувшее в одеянии владыки Сюаньчжэнь. Возраста пяти-шести лет. Фэн Синь плохо навскидку определял возраст детей. Возможно, это демон принял подобное обличие, чтобы запутать его?

— Да чего ты встал как пень?! – злобно запищал этот самый ребенок, взмахнув широкими, словно крылья птицы, рукавами, добавив плюсом еще парочку нецензурных слов, ярко описывающих всю интеллектуальную состоятельность генерала Наньяна. Это точно был Му Цин! Только концентрированная злобная версия. Такие характерные словечки как «тупица» и «осёл» частенько проскальзывали в его речи в сторону генерала Наньяна.

— Какого черта здесь случилось? – вздохнул Фэн Синь, которому ни за что перепало вновь от Му Цина. Хорошо, что он не успел достать свой лук. А ведь день у него не задался с самого его начала. Идиоты-подчиненные умудрились уронить несколько колонн в его многострадальном золотом дворце, так что из-за этого обрушилась часть южной стены. Шум, грохот, столбы пыли, и все это в момент, когда сам Фэн Синь был занят тем, что разбирал тонну накопившихся небесно-бюрократических свитков. Как говорится, война войной, а всевозможные отчеты еще никто не отменял. А накопилось их у Фэн Синя просто воз и маленькая тележка. Он бы, конечно, попросил помощи у Му Цина, они ведь вроде как стали друзьями за последнее время. Но тот пропал из его поля зрения уже какое-то время и игнорировал по личной небесной связи. Возможно, Фэн Синь и не обратил бы особого внимания, ну пропал и пропал, мало ли где генерал Сюаньчжэнь ошивается. Но не после того, как к нему обратилась Линвэнь с просьбой разобраться. Генерал Му Цин отправился в юго-западные земли, из-за того, что там начал творить бесчинства неизвестный демон, и с тех пор от него не было известий. И, конечно же, кому, как ни генералу Наньяну не проверить. «Вы же теперь лучшие друзья» — заявила Линвэнь и отключилась.

— Это все демон. Я думал, что все будет как обычно. Ничего сложного. Демон уровня жестокого, творившего бесчинства в этих землях. Но он каким-то образом запечатал мои силы, все так быстро произошло, черный туман, теперь я не могу ничего сделать, — если честно, было уморительно смотреть на то, как мини-копия Му Цина возмущенно ходила взад-вперед, махала в воздухе кулачком, не говоря уже о попытках поднять свое тяжелое оружие.

— Это потому что ты один поперся, а надо было меня позвать, а сейчас ты явно мелковат для этого, — усмехнулся Фэн Синь. Генерал все еще ощущал остатки демонической энергии. Это просто какой-то уровень для непревзойденного. Но кто?

— Ах ты, придурок! – резкая боль в голени заставила Фэн Синя вздрогнуть и застонать. Блядь, какого черта?! Фэн Синю никогда не везло с детьми. Еще в той жизни, когда он был обычным телохранителем наследного принца этот мелкий говнюк, будущий Искатель Цветов, тоже пнул его по голени. А еще Цоцо, который однажды едва не вырвал зубами кусок мяса из левого предплечья Фэн Синя. И теперь этот маленький-премаленький человечек умудрился засветить ему по ноге просто с нечеловеческой силой, путаясь в неимоверно больших для него одеяниях Му Цина взрослого. Никакой божественной силы в нем не чувствовалось. Просто еще один маленький говнюк. Что осталось в Му Цине от взрослого «я» это его феноменальное умение закатывать глаза.

— Предлагаю отправиться к Его Высочеству сразу, минуя Небеса, — делать что-то надо было, а привлекать всю вереницу богов не очень-то и хотелось. Фэн Синь предполагал, что без дальнейших насмешек в сторону Му Цина потом не обойдется.

— Неужто умная идея посетила эту пустую голову? – Му Цин вновь профессионально закатил глаза. – Давай, не будем мешкать. Возьми меня на руки. Быстро!

— Да, господин, — хмыкнул Фэн Синь, с легкостью подняв и мини-копию Му Цина вместе с его широкими одеяниями, и его оружие. Кто бы знал, что однажды он будет носить на руках Му Цина, и тот даже сам попросит об этом.

Деревня Водяных Каштанов утонула в пурпурных сумерках, но Фэн Синь прекрасно знал дорогу к единственной достопримечательности этих мест, Святилищу Водяных Каштанов. Ничем непримечательная извилистая тропинка вела сквозь небольшую лесную чащу, чтобы после внезапно закончиться холмом, на склоне которого и располагалось нужное ему святилище. Уродливое, на вкус, Фэн Синя здание, совершенно неподходящее для Его Высочества. Входные ворота выглядели жалко даже в тусклом свете полумесяца, внезапно появившегося из-за густых облаков, и на миг, генералу Фэн Синю показалось, что они вот-вот рухнут на него со всей тяжестью кары небесной.

Небольшой фонарь, горевший на входе, ясно указывал на то, что Его Высочество пребывал в своем святилище. К счастью, для самого Фэн Синя. Генерал Наньян неловко потоптался на крыльце, уставившись на выкрашенную уродливой краской дверь, задумавшись, что он скажет Его Высочеству, когда тот появится перед ним. К тому времени утомленный Му Цин уже вовсю спал на его плече, мило пуская слюни. Тихо, чтобы не разбудить, Фэн Синь постучал в дверь, надеясь, что Его Высочество еще не спит.