Кто бы мог подумать, что головная боль, — навеянная вчера телефонным звонком бывшему в состоянии все повышающегося алкогольного опьянения с каждой прошедшей десятой минутой с какими-то бесконечными выяснениями взаимоотношений, которые так давно изжили себя, что сооруженный им памятник должен уже зарасти мхом и стоять полуразрушенным, — отражающаяся в бесконечном биении в его висках, может отойти на задний план при таком виде. Такое можно было, безусловно, предположить, и все же фантазии были блеклым миром по сравнению с реальностью. Какаши, конечно, понимал, что врывается бесцеремонно, вынужденно поступая так для уединения обсуждения даже возможности встречи по столь щепетильным вопросам, и все же он все еще остается в плюсе, благодаря тому что Итачи-сан предстал перед ним так откровенно.
— Прошу меня простить, Итачи-сан, но с Вами очень тяжело встретиться – Хатаке осматривает его, абсолютно не стесняясь открытости своего взора, просто отмечая, что Учиха и не собирается скрывать свое тело от него, даже накидывая недалеко висящий халат. Иногда лучшее – это бездействие. Хотя пальцы так и покалывали маленькие разряды желания почувствовать насколько это тело горячее после душа. Внешний же вил Итачи — показатель уверенности, выдержки, самообладания. Впрочем, такому как он, что меньше часа назад на скорости в триста километров в час входил в крутые повороты – доказать такое дополнительно абсолютно бессмысленно. Он превосходен. Он знает это, Какаши от слова «предполагать» пришел к фразе «располагать самой достоверной информацией» – Приходится идти на некоторые ухищрения, чтобы не привлекать к нам с вами внимание. Сами понимаете, что лишние слухи в знающих кругах не приводят ни к чему хорошему.
Какаши поднимается с тихим вздохом, поправляя маску на лице, что все норовила съехать. В голове всегда было то как она должна находиться на его лице, и даже если та на миллиметр сползала — это вызывало дискомфорт. Он подходит ближе, несколько рассеяно взглядом скользя за каплей, что сорвавшись с кончика иссиня черных волос Итачи бежит по груди, ниже к животу и скрывается за краем полотенца, что еле держится на бедрах. Хатаке первым делает поклон, показывая, как относится уважительно к Учихе, а после в европейском стиле протягивает руку. Когда Итачи ее пожимает, то он чуть усмехается, почувствовав пробежавшей интерес между ними, отобразившейся в чуть более долгом соприкосновении рук. чем требуется, зная, что за маской почти невозможно рассмотреть движение губ. Какаши отворачивается, делает вид что поправляет пиджак, и смотрит на Итачи уже через отражение в зеркало, отмечая внимательный оценивающий взгляд. И следит за дверью, при малейшем ручки которой он постарается испариться в ванной комнате. Лишние свидетели им не нужны.
— Я, надеюсь, что не задержу Вас, но мне приятно думать, что Вы все же слышали обо мне и знаете какому клану я служу – Работай это не назвать. Только служить. Быть преданным псом Сарутоби. И его семья несет это бремя с гордостью уже много столетий, несмотря на то что их клан никогда не славился своими размерами, — не обладал большим количеством шиноби, но будучи куда качественнее многих других что также служили Сарутоби, — но имя всегда было известно. К сожалению, на сегодняшний день клан сократился буквально до него одного как представителя главной линии и нескольких побочных. Тяжело бремя. И все же даже в этом случае его призвание служить клану Сарутоби было еще важнее, несмотря на то что многие намекали о необходимости в его годы все же оставить наследника. И желательно ни одного.
И все же. Да, он служит с удовольствием. Его призвание окунаться в грязные пучины, которых даже подол кимоно представителей клана Сарутоби не должен касаться, было тем, что он предал еще в самом детстве, совершенствуя себя во всех сферах необходимых чтобы быть той самой тенью, что следует вслед за Королем. И все же хотел ли он такой судьбы дальше? Не считал ли верным, что необходимо остановиться. Цикл жизни. Рождения, жизнь, смерть. Клан Хатаке когда-то возродился в темноте, прожил в ней и должен также тихо сгинуть во мраке.
Хатаке вдруг вспоминает, что он не один в комнате. Напряженный взгляд Итачи. Как долго он блудил по страницам семейной истории? Решая что же написать на возможной последней странице.
— Прошу прощения, задумался о вашей схожести с Вашим отцом – Немного колкая фраза, пусть и на общеизвестный факт, что отношения Итачи с семьей не являются тем, что Фугаку-сан когда-либо хотел бы видеть. Или, по всей видимости, Итачи-сан когда-либо желал. Но от клана Учиха не сбежать также как и от клана Сарутоби. Разорвать подобные узы может только смерть, и принял ли эту реальность Итачи? Такой разумный и спокойный – наверняка, он в какой-то степени понимает эту истину и понимает, что его увлечения воспринимается лишь как позволительная прихоть со стороны старейшин.
Или Хатаке только так думает? Может не хочется признавать, что его идеология, — что возможно выбраться только через очищения в водах смерти, — лишь слабость и отсутствие когда-то давно подавленной во имя клана Сарутоби воли? Что в целом возможно противостоять силам, что связывают тебя старинными ритуалами сотворенными другими людьми пусть и связанными с тобой линиями крови, донесенными до тебя через слова «честь», «долг», «служение». Эти мысли он точно отложит.
— Я думаю Вы знаете какая важная для людей нашей профессии – В голосе послышалась насмешка. Над ним самим, над реальностью что их окружает и над людьми, что ходят вокруг, не понимая, что происходит в этой небольшой комнате за тонкой дверью с толстыми щелями. Но самое важное всегда прячется на самых видных местах – часть города все же принадлежит вам. Клан Учиха связывает это место исключительно с Вашим именем, о чем заявляет весьма громко через людей подобных мне. Я бы сказал – Какаши взглядом вновь начинает скользит через отражение в зеркале за другой каплей. Как же восхитительно она отражала свет, обрисовывая собой изгибы натренированного красивого тела. И с каждой минутой нахождения рядом с Итачи, попадая под какую-то особую харизму, что он источает; под аромат его геля для душа; под чарующий взгляд черных как ночь глаз, что неотрывно следили за ним, оценивая по одному ему известным критериям — Хатаке понимал что захочет растягивать их встречи. Оказаться чуть ближе. Приманивался в капкан желаний. Клан Учиха символами был всегда связан с огнем, а юноша перед ним словно впитал все это пламя и был опасен для тех, кто окажется слишком близко. Правда, тем же самым пламенем он притягивает глупцов. Мгновенный интерес, который обычно быстро сходил за нет у Какаши, когда он видел что-то прекрасное или занимательное, в этот раз лишь разрастался – очень громко заявляют о Вас. И раз сейчас Вы очень заняты, то я бы с удовольствием с Вами встретился в этом месте – Хатаке достается из внутреннего кармана куртки небольшую карточку. На ней было только его имя, а когда Итачи повернул – координаты места и указание времени – Вам понравится дорога туда. Но мое предложение, я Вас уверяю, Вас заинтересует. Недруги, коими мы являемся вынужденно из-за наших связей, могут стать неожиданными союзниками, когда есть выгода и общий сильный враг. И мы поговорим один на один, даю слово. – И его слова всегда достаточно.
Какаши чуть склонил голову, развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Только сейчас, коснувшись шеи, он понял, что вспотел. В комнате и правда не хватало место кислорода. Итачи его словно выжигал собой.
***
Темнота всегда выделяла свет. Какаши смотрел за переливающимися огнями порта, который было немного видно с той точки координаты которой он передал Итачи. Он касается пальцем экрана телефона и смотрит на время. Еще пара минут. А ему не терпелось, он приехал раньше. Включенные фары машины были отвернуты на крутой серпантин, что вел к вершине. Все же финальная точка для разговора будет именно там.
Хатаке осматривает свой автомобиль. Он не был большим фанатом гонок, но красивый гоночный автомобиль был им приобретен, исходя из принципа «а почему бы и нет?» Он любил покупать прекрасное, быстро теряя к нему интерес. Но Хатаке никогда не использовал машину по предназначению, беря от нее все что она может, а потому даже не понимал, насколько по своим характеристикам она хороша, а не только красива внешне. И почему бы не представить профессионалу на оценку?
Рычание автомобиля он услышал через минуту. Хатаке прикусил губу, выкидывая сигарету и поднимая маску, скрывающую его лицо. Свет фар на минуту его ослепляет, прежде чем автомобиль останавливается, и они гаснут. Какаши подходит ближе и видит Итачи. Он не идиот, конечно, встречаться с ним вот так один на один. Просто его люди следили за ним. Но он дал слово и сам разговор и правда состоится один на один. Маленькая игра в доверие, которое лучше чтобы подтвердили надежные люди. Хатаке бы удивился, если бы и Итачи себя не прикрыл. Чье-то слово это хорошо, но от смерти спасает лишь ум. Но вслух подобные теневая игра никогда не произносятся, будучи чем-то разумеющимся.
— Рад, что Вы все-таки решились. А я решил спросить у профессионала его мнения о моем автомобиле. Я не большой специалист, но красивые вещи я люблю – Их взгляд пересекаются, и Какаши указывает на машину, фактически дозволяя ему провести осмотр. – Но на такой подъем я бы лучше поднимался с таким как Вы, даже если мой автомобиль весьма подходящий для экстремального подъема или спуска – Хатаке не спешит. Он уже сказал, что разговор их состоится наверху горы, где действительно откроется восхитительный вид на подсвеченный порт. Но Итачи решать, когда он будет готов открыть этот ящик Пандоры. Хатаке дал ему время и возможность найти и болье информации о нем, дал намек о чем будет диалог и быть может даже продумать свои собственные вопросы для него.
Он многое предоставил Итачи. Больше, чем давал другим с кем хотел заключать сделки, но как много тех кто также могущественен как представители клана Итачи? Такие люди считаются с тобой, если только ты считаешься с ними. И пусть Учиха-сан заявлял о том, он не хочет иметь отношения к семье, но словами кровь и воспитанную гордость он не сможет отринуть. Границы. Их всегда приходится учитывать.
![de other side [crossover]](https://i.imgur.com/BQboz9c.png)
